Ян Игнатьевич Бернард родился в 1937 году.
У ставропольского поэта Яна Бернарда нелёгкая судьба, отпечаток на которую наложила война. Ян Бернард родился в Варшаве 25 мая 1937 г. в семье польского коммуниста-подпольщика.
Когда фашисты оккупировали Польшу, отец с двумя малолетними детьми эмигрировал в Советский Союз. Его жена потерялась в Варшаве во время бомбёжки. В 1941 г. Игнат Бернард вступил в Красную армию бойцом стройбата и уговорил командира оставить сыновей с ним. Так Ян и его брат стали «детьми батальона». Наравне со взрослыми мальчикам приходилось переносить все трудности военного времени, но на всю жизнь они запомнили добросердечное отношение советских людей, которое помогло им остаться в живых, вырасти и полюбить Россию. «…Глаза моего детства видели столько смертей, столько жестокостей войны, что казалось, должны были опустеть. Но, как солнечный свет, падало на эти глаза человеческое тепло. От ужасов войны детская душа излечивалась суровой нежностью солдат. Вот почему война всё-таки не убила детства, не заслонила красок мира, не вытравила из души мечты и веры в человеческую доброту», - писал Ян Игнатьевич в автобиографической книге «Дети батальона». После Великой Отечественной войны семья Яна Бернарда поселилась на Ставрополье. С городом Ставрополем связана большая часть жизни поэта, в нём изданы почти все сборники его произведений: «Прощание с детством», «Дети войны», «Ранняя седина», «Душа человеческая» «Дети батальона», «Польские силуэты», «Минное поле детства», «Легенды о Лермонтове» и многие другие. Его книги нашли своего читателя и в России и в Польше. *** Меня – младенца-крикуна – Купала мать в июньской Висле, У ног плескалась тишина, И синие сияли выси, Но потемнела вдруг волна. Издалека донёсся выстрел. И мать подумала: «Война?..» И птицы над рекой повисли. Закат сгустил кровавый свет. Вода багровая лизнула Багровый кручи силуэт. И грустно мама вдаль взглянула. Предчувствуя всю горечь бед, Лицом в слезах ко мне прильнула…
*** Солдат смастерил мне игрушку, Когда отдыхал батальон. Я взял самодельную пушку, И ею я был восхищён. Но солнце взрывом затмилось, И рухнул солдат на траву. Ещё самокрутка дымилась, И взгляд изучал синеву…
Первые слова
Худенькую малютку Беженка к нам принесла, Хлеба у нас и луку С тихой печалью взяла. Годовалая Майя Произнесла слова, Первое слово: «Ма-ма!» Слово второе: «Вой-на...»
*** Тяжелые детские сны Опять не дают мне покоя. И слышатся громы весны, И громы полночного боя. Опять я с братишкой ползу Бойцам перевязывать раны. Росинку с полыни слизну, Увидев огонь ураганный…
Матери
В плену вся молодость прошла. Больная, поднимала бревна. И многих, мама, ты спасла И тихим мужеством, и словом. Я слышу по ночам рыданье. И вот опять во сне возник В пустом сожженном мирозданье Твой, мама, безголосый крик. И я тебя не уберег От всех мучительных дорог. И от ночей с глухой тоской, И от жестокости людской. Война и тишь в твоих глазах. А ивы кланяются в ноги. Смотри: как бабочка в лучах, Порхает внучка на дороге.
*** "Вставай, страна огромная!.." - Я в почерневшем пел снегу. И детства ночь бездомная На волжском стыла берегу. "Вставай, страна огромная!.." Без слёз я слушать не могу. И каждой жилкой помню я Войны свинцовую пургу. Снега в огне расплавились. Я пел: "Вставай на смертный бой!" И рано вдовы старились, И дети становились в строй. И мы на фронт отправились. Взрослели на передовой. Минное поле детства Я в батальоне, точно в школе, учился азбуке войны. Однажды я на минном поле Нарвал живой голубизны. Случилось это утром рано. Степной полынью пахла тишь. И вдруг у сонного кургана Солдат мне крикнул: "Стой, малыш!" О, как он крикнул хриплым горлом! Я понял: поле - западня! И всё ж я был спасён минёром, Он с поля выводил меня. Прошли мы вместе эту пытку. Минуло столько лет с тех пор... Но с детства каждую травинку Я ощущаю, как минёр.
*** - Ты взял у фашиста пряник, И мы с тобой не играем !- Сказал возмущённый Вадик, - Предателя презираем!.. Прощения нет Алёшке, А он ребятам бормочет: - Я долго не ел ни крошки И просто голодный очень. Но мы ушли от Алёшки, Хотя малыша нам жалко. А пряник он бросил кошке, И горько, и горько плакал...
Польская фуражка
Польскую военную фуражку Я нашел на свежем бугорке. Вытер пыль и вытряхнул букашку, И немного подержал в руке. Рядом с нею положил ромашку, Буквы различив на козырьке. Подошел отец, снимая каску, И рассыпал полевой букет. Постояли молча. И ни звука Степь не проронила в этот миг. И война, гремящая так жутко, Словно прикусила свой язык. Помянули земляка и друга. И к могиле грустный луч приник.
«Мне не уйти от памяти суровой …» такие строки писал Вениамин Абрамович Ащеулов (1920-1998). Поэт-фронтовик Вениамин Абрамович Ащеулов родился 27 марта 1920 г. на Алтае в крестьянской семье.
Он был из того поколения, на чью долю огня и металла досталось в избытке. Великую Отечественную войну Вениамин Ащеулов встретил курсантом полковой школы. Боевое крещение получил в кровопролитных боях под Москвой. Находясь в самом пекле войны, он командовал пулемётным расчётом, группой десантников на броне, разведгруппой. Был трижды ранен, и после госпиталя, едва залечив раны, он снова возвращался на передовую. Войну завершил в 1945 г. в Южной Маньчжурии. Награждён двумя орденами Отечественной войны и 15 медалями. После войны Вениамин Ащеулов, окончив Благовещенское военное училище, прошёл путь от лейтенанта до майора, был редактором дивизионной газеты. В 1964 г. в Хабаровске вышла первая книга стихов В. Ащеулова – «Привал». В 1965 г. поэт переехал в Ставрополь, где его поэтическое творчество достигло подлинного расцвета. В Ставрополе изданы следующие сборники его стихотворений: «Вы не плачьте, ивы» (1968), «Землепроходцы» (1972), «Минуты передышки» (1975), «Корень жизни» (1978) и многие другие. Одной из главных тем в творчестве поэта является минувшая война, память солдата о боевых друзьях, о боли и горечи утрат. О войне написано столько, что трудно поразить чем-то новым. Для Ащеулова поэтические строки – не стихотворные изыскания, а сокровенное, увиденное своими глазами, глубоко выстраданное. Этой правдивостью и подкупают стихи поэта, который не может, не имеет права забыть «фронтовых исхоженных дорог».
ГОРЯТ ХЛЕБА Дрожат хлеба от орудийных вспышек И шепчут слово страшное: «Война!» Горят хлеба. Горят и жарко дышат, Не понимая, в чём же их вина?
А мы идём туда, где канонада Вздымает клубы пыли и золы. Голодные, с горящей нивой рядом, Браним нерасторопные тылы.
А на душе – как тяжеленный камень От скорбного призыва: «Помоги!» Колосья обожжёнными руками, Склонясь, хватают нас за сапоги.
ПРИФРОНТОВАЯ ПОЛОСА (Отрывок) Есть фронт и тыл. Есть гибель и бессмертье. Есть в жизни и другие полюса. И есть ещё на этом белом свете Прифронтовая полоса…
Вдали шёл бой, там полыхало зарево, Там грохотали дымные леса. А здесь боялись громко разговаривать – Прифронтовая полоса.
На спинах индевела соль от пота. Всё глуше и всё реже голоса. Мы жадно пили жижу из болота – Прифронтовая полоса.
На нас бросали бомбы многотонные – Порой виски седели у юнца. Под нами дыбились в ночи мосты понтонные – Прифронтовая полоса.
Прифронтовая… Зубы сжав до боли И охлаждая угли губ росой, Мы шли, как смерти в пасть, в горнило боя, Что громыхал за этой полосой.
И верно бы иссякли наши силы И кости поросли полынь-травой, Когда б не шла за нами вслед Россия По этой полосе прифронтовой...
НА ВОЙНЕ ЗАТИШЬЯ НЕ БЫВАЕТ… На войне затишья не бывает. Бой затих, Но дело не в пальбе. Если грохот боя убывает, Не смолкает ненависть в тебе.
И какое к чёрту там затишье, Если в сердце боли нет конца, Если слышишь в тишине застывшей, Как стучат товарищей сердца!
И огонь в душе не убывает, Хоть и смолк противник пред тобой. На войне затишья не бывает, – В том затишье зреет новый бой.
*** О чём солдаты думают в окопах? О неизбежной смерти? – Никогда! О том, что с лиц однажды смоют копоть И по домам – на долгие года. Но в их сердцах живут порывы Данко, И мать-земля настолько дорога, Что не страшась бросаются на танки С одной лишь думой – сокрушить врага!
ФРОНТОВАЯ ДОРОГА Избита вся и вся изрыта, Ты и печалишь, и гневишь. Ты вся, как после тяжких пыток, В глубоких шрамах огневых.
Бредём в пыли за ротой – рота, А ты гудишь, а ты ревёшь. И, может быть, за поворотом Ты чьи-то жизни оборвёшь.
Но разве может обессилеть Живой, над павшими скорбя, Когда вослед глядит Россия И ждёт победы от тебя?!
ЕСЛИ Б Я ПОГИБ НА ФРОНТЕ… Если б я погиб на фронте, Не ходил бы я в театры. Не читал бы книг хороших И стихов бы не писал. Не гулял бы утром рано, Посадив на плечи внука, Не сидел бы над рекою В час предутренней зари. У меня был друг на фронте – Барнаульский парень Лёшка, Синеокий парень Лёшка, Весельчак и фантазёр. Чуть, бывало, передышка, Подойдёт и рядом сядет, Улыбнётся и промолвит: «Покурить к тебе пришёл». И начнёт – о том, как с фронта Он в родной вернётся город, Как по улице пройдётся, Чуть медалями звеня, Как смешливые девчонки Будут Лёшкой любоваться И одна из них, конечно, Станет Лёшкиной женой. Был хорошим парнем Лёшка, Все его любили в роте, Потому что дрался храбро И всегда с мечтою жил. Но однажды на рассвете Разгорелся бой жестокий, А когда он стих, то Лёшки Рядом не было со мной. Вот и всё. Проходят годы. Поросли травой курганы. Раны зажили, но эта Не даёт покоя мне. Но я слышу Лёшкин голос Из далёкой синей дали И на сердце почему-то И печально, и светло.
У МОГИЛЫ НЕИЗВЕСТНОГО СОЛДАТА Из-под каменных плит Пробивается жаркое пламя, Будто сердце живое Сражённого в смертном бою.
Будто кровью солдатской твоей Обагрённое знамя, Будто руки, что ищут Для братских пожатий мою. Я стою в тишине.
А во мне, как в разгул канонады Нарастает тревога, Мою повседневность круша. И душа, будто в ней Шевельнулся осколок снаряда, Предвещая ненастье, Заныла душа.
Всё, что я совершил В этой жизни, тобою продлённой, Так легко уместить На коротком бумажном листке.
А мечтал о садах, Что взращу на земле опалённой, Вместо дыма сражений, Где пал ты в последнем броске.
Неужели в душе Отыскалось для слабости место? Почему молчаливо прощаю Дельца и ханжу?
Отчего с рубежей, На которых стояли мы вместе, Я без боя порой На исходный рубеж отхожу?
Как мне нужен В такую минуту Твой окрик суровый, Что подняв из окопа сырого, Бросает вперёд.
В своём сердце хранил ты, Как вечный огонь, это слово, И как вечный огонь, Это слово на подвиг зовёт. Я стою в тишине.
Бьют набатом тревожные вести, Что летят отовсюду, Мою повседневность круша. Кто сказал про тебя, Что солдат средь живых неизвестен, Если в каждом живом Оживает солдата душа!
Составитель - Тамара Желтухина,главный библиограф Ставропольской краевой детской библиотеки им.А.Е.Екимцева
«Болит душа о каждом из убитых…» - писал поэт Игорь Степанович Романов (1927-2009).
«Моя малая родина – Ейск у самого Азовского моря. А время появления на свет март 1927 года…», - писал о себе ставропольский поэт Игорь Степанович Романов.
В Нальчике, куда семья переехала после ареста отца как «врага народа», Игорю Романову пришлось пережить немецкую оккупацию. А в октябре 1944 года, ещё не успев окончить восьмой класс, он был призван в армию.
Как позже вспоминал поэт, в армию уходил с полной уверенностью, что отправится на фронт: «Нас, по сути мальчишек, прямо-таки подхлёстывала жгучая мысль: «Вдруг без нашего участия разобьют треклятых фашистов!» Но мы лишь успели научиться мастерски водить военные грузовики по крутым серпантинам перевалов Степанавана в Армении…» В составе автополка, Игорь Романов участвовал в двух войнах - с фашистской Германией, а затем - с Японией. Он отвозил на фронт боеприпасы и вывозил раненых, нередко атакуемый японскими самолётами. Награждён орденом Отечественной войны II степени, медалью «За победу над Японией» и другими медалями. После войны будущий поэт переехал в Ставрополь, где поступил на филологический факультет Ставропольского государственного педагогического института. В 1958 году вышла в свет первая книга Игоря Романова «Корень зла». Затем в Ставрополе, Элисте, Москве он опубликовал несколько сборников сатиры и юмора, юморесок и литературных пародий, лирических стихов, среди которых: «Практический вывод», «Открытый вопрос», «Услуга», «Обидный намёк», «Суматошная карусель», «Душа нараспашку», «Чистые следы», «Белое утро», «Чужая беда», «Наступление» и другие. Как бывший фронтовик, Игорь Степанович посвятил ряд своих стихотворений теме войны. Немногим из ставропольских поэтов удалось так просто и сжато, горько и светло рассказать правду о своём фронтовом поколении. ПОБЕДА До смертного заката, До рокового дня Мне помнить вас, ребята, Простившие меня - Что выжил, Битый, тёртый, За вольность и стихи... Живым прощает мёртвый Невольные грехи. И всё ж всю жизнь, повсюду, Во все часы и дни Казниться втайне буду, Что я, а не они Шалею от работы, Смеюсь, люблю, грущу И ненавижу что-то, И на судьбу ропщу... Не я на дне окопа В песок и в глину вмят. Не мне стирает копоть С лица рукой комбат, И под берёзой чёрной От чёрного огня, Фуражку скомкав скорбно, Хоронит Не меня. Не я увяз в болоте, Не я застыл в снегу, Прописанный в пехоте, Заклятый враг врагу… Не счесть братвы зелёной, Прошедшей горький путь В десятки миллионов, Которых не вернуть. Не отыскать погосты, Не вспомнить имена. А вроде бы всё просто: Тогда была война! Была, была, конечно, Да вот - зачем была? Поныне безутешно Скорбят колокола. Но будет память свята! Не сгинут навсегда - И личная утрата, И общая Беда.
БОЛИТ ДУША Теперь уже имён не вспомнить полных Тех, кто упал во тьму на полпути – Всех рядовых, всех гениев безмолвных, Чьих и следов сегодня не найти. В потоке дней, для радостей открытых, Стал ощущать глубинней и острей: Болит душа о каждом из убитых, Болит душа. И сладу нету с ней. В сомнениях, порывах и затишьях, Когда туманна даль или ясна, Болит о всех безвременно погибших, Болит душа – сочувствию верна. В минуты озарений откровенных Душа безгласно и не напоказ Болит о всех невинно убиенных – В былые лихолетья и – сейчас.
МОЛИТВА ПАМЯТИ В нас до сих пор – голубизна рассвета Как будто бы застывшей высоты, И – «мессершмиттов» мрачные кресты… Не дай-то Бог и вам увидеть это. Год сорок первый. Угасанье лета. Сады устало медлят дозревать. И – с горя обезумевшая мать. Не дай Господь вам испытать всё это! Земля в разрывы дымные одета. И медсестричка, пот стерев с лица, Израненного тащит в тыл бойца… Не дай вам Бог самим изведать это! Не дикий сон, не игры тьмы и света – Приказ: Ни шагу никому назад. Своих кладёт огнём «заградотряд»… Не дай-то Бог и вам пройти сквозь это! А сколько нас исчезло по наветам И втоптано в траншеи, щели, рвы – Не счесть, как листья луговой травы… И дай Господь вам – миновать всё это! Да, победили. Да, чисты рассветы. Всё реже вспоминается война. Но как Победы горестна цена! Не дай-то Бог живым забыть об этом… Нам не услышать честного ответа: По чьей тупой вине и – почему В наш дом впустили чёрную чуму?.. Не дай Господь, чтоб вас настигло это! Мне видится, что неусыпно где-то В окопах вязких с ледяной водой Солдаты наши продолжают бой… Не дай Господь, чтоб вам досталось это! ПОЕЗДА СОРОК ПЕРВОГО ГОДА В хатах, избах, поблёкшие малость Фото – ратной поры «салажат», «Это всё, что от нас и осталось…» - Молча губы парней говорят. Захожу в эти избы и хаты. Надеваю очки и гляжу. И опять, пригибаясь, солдаты К роковому бегут рубежу. Вот сейчас на высотке запляшет, Тишину расколов, пулемёт, И цепочку бегущую наших На цветущей поляне сметёт. Вот сейчас над окопами вскинут Взрывы веером бурный песок. Вот осколки настильные мины С визгом в чей-то ударят висок. Под огнём напролёт, завывая, Туша танка на бешеный дзот И крутнётся, круша и ломая, И на жаркой земле разотрёт. Вот уронят, пыхтя, бомбовозы Капли чёрные, цель отыскав, И обмотки на белой берёзе Трепыхнутся, лохмотьями став. И в леске молодом без помехи Фрицы, наш захватив медсанбат, Будут плоским штыком - для утехи Добивать безответных ребят. А с востока, сигналя тревогу, Эшелоны идут – далеки… - Вы, ребятки, куда? - На подмогу! - Помоги вам Всевышний, сынки. Так и вижу: На запад, на запад Паровозы дымы волокут… И – теплушек махорочных запах. И помеченный песней маршрут. Как басы проводов в непогоду, Слышу, горестно рельсы гудят – Поезда сорок первого года Навсегда в синеву небосвода Развесёлых увозят ребят.
ПИСЬМО СТАРШЕГО БРАТА Пришло письмо с войны от брата старшего – «На младшего». Как в ясный полдень гром: От старшего, Холодным прахом ставшего, Поскольку был убит – в сорок втором. Военных дней посланье треугольное В теперешний конверт заключено. Держать его в руках сейчас не больно ли? Тем более – дошло Одно оно. Хранит письмо необычайной участи Не фронтовых Десяток строк внутри: «Братишка, дорогой, ну как ты учишься? Смотри же, маму слушайся. Смотри. Теперь ты там один мужик у матери. Серёга, ты на грядках посади Бобы. И не рисуй, давай, на скатерти. Двор от собак плетнём огороди…» Короткое письмо. Обыкновенное. И всё-таки полуслепая мать По вечерам под шелесты застенные Младшого робко просит почитать. И слушает, вся замерев, и слушает Младшого. А ему за пятьдесят. Овладевает теплота их душами, Немые фотографии висят. Отец. И сын. Улыбчиво открытые. Ушли, на плечи вскинув вещмешки. У Волги да на Псковщине зарытые. И кроме похоронок – ни строки. Но кто дослал, но где письмо покоилось, Тетрадными линейками шурша? И всё ж спасибо, что обеспокоилась, Что есть такая добрая душа.
Составитель Тамара Желтухина, главный библиограф Ставропольской краевой детской библиотеки им. А. Е. Екимцева
«За всю войну мной столько хожено, что можно землю обогнуть...»
Ставропольский поэт Иван Васильевич Кашпуров, 1926-1997 г., участник Великой Отечественной войны.
Ставропольский поэт Иван Васильевич Кашпуров родился в селе Калиновском Александровского района в крестьянской семье. Как писал он в воспоминаниях: «Детство… Детства у меня не было. Был сплошной голод. Юность… О юности тоже сказать нечего. Началась война, а с ней снова голод, холод, лишения…». В 1943 году семнадцатилетний Иван Кашпуров, прибавив себе лишний год, был призван на военную службу. Сначала его командировали в кавалерийскую полковую школу, потом – в артиллерийские войска. Был контужен, попал в госпиталь. По сравнению с другими бойцами, воевал недолго. Но ведь на войне один день равен году, и стереть из памяти пережитое невозможно. После окончания Великой Отечественной войны, часть, где служил Иван Васильевич, была направлена в Иран. В 1949 году Иван Кашпуров опубликовал свои первые стихи в дивизионной газете «Советский патриот». После демобилизации в том же 1949 году Кашпуров вернулся на родное Ставрополье. За свою творческую жизнь Иван Васильевич издал более двух десятков поэтических сборников, среди которых: «Дыхание степи» (1956), «Над седыми курганами» (1958), «Мои позывные» (1961), «Крылья» (1964), «Вёрсты» (1967), «Обновление» (1968), «Осенний снег» (1969), «Певучие травы» (1972), «Не за морями чудо» и «Степные флейты» (1976), «Дарую степь» (1978), «Даль полынная» (1980), «Песня Калиновке» (1985) «Синий край России» (1979) и др. Тема войны занимала одно из главных мест в его поэзии. Как участник и свидетель военных событий, поэт написал о войне множество стихов и ряд поэм: «Обида Петьки Кузовля», «Несмешная история», «Апрель», «Возле города Мелитополя», «Обелиски в горах» и др., в которых нет романтики войны, а только её жестокая необходимость.
Мальчишечий оркестр Как ликовали трубы медные! – играл мальчишечий оркестр, и маршей музыка победная была как памяти протест. То грустно-светлого «Прощания славянки» взлёт под облака, а то – минута обещания и – «Марш Печерского полка»… Как властно правил он мелодией, седой военный дирижёр! То выпускал на стрежень лодии, то конный вихрь – в степной простор. Какая сила в трубы вложена – уж я-то знаю как-нибудь. За всю войну мной столько хожено, что можно Землю обогнуть. Бывало, марш-броском измученный, я падал в грязь, в сугроб, на гать. И тут ни пулей неминучею, ни словом добрым не поднять. Но вот вздыхали трубы – музыка приподнимала небосвод, - и обретали силу мускулы, и я вставал и шёл вперёд. А трубачи – хоть зной – не мешкали, хоть стынь – играли вслед полкам, и губы их от жажды трескались иль примерзали к мундштукам… Уводит память стёжкой узенькой от прогоревшего костра в те дали, где была мне музыка как милосердия сестра.
У памятника Вечной славы Ещё на камне сером не остыли прикосновенья рук твоих, ваятель, ещё почуять не успели астры, что навсегда разлучены с землёю, ещё узоры бронзовых решёток от Вечного огня не потемнели, и, сталкиваясь в воздухе, кружили высокие печальные слова, - а юноша уже назначил встречу у памятника Вечной славы. Долго ходил он, ожиданьем увлечённый, по плитам полированным гранита, и трепетное пламя отражалось у ног его. Но юноша не видел ни грустных астр, ни пламени живого, ни памятника Вечной славы. Весь он был полон ожиданья и тревоги. А люди молча близких вспоминали, стояли здесь торжественно и скорбно, на юношу поглядывая косо. Они его, наверно, осуждали, наверно, показалась им кощунством его сугубо личная тревога. Но, ничего кругом не замечая, он ждал подругу, молодой, как ветер, и те цветы, что он держал, как факел, лишь для неё одной предназначались. А тем, кто похоронен был у Нарвы, кому Сиваш могилой стал солёной, кто вмёрз в ледник, сползающий с Маруха, кто стал землей сырой под Малгобеком, - им, в сущности, не надо нашей скорби и поклонений наших им не надо. Всё это надо нам, живущим ныне, чтоб чище быть, честней и человечней. Венки живых цветов, что принесли мы к подножью монумента Вечной славы, увянут скоро. Не увянет память. Останется любовь. И вечно будут здесь назначаться светлые свиданья, как будет вечно продолжаться жизнь, оплаченная тысячами жизней.
География Нам было трудней «проходить» географию: привал – как провал, и как выстрел – подъём; а ноги столбами гудят телеграфными, и с каждой саженью всё круче подъём. Но где-то за скалами, где-то за тучами ещё укрывается загнанный враг, и четверо суток, снегами измучены, мы тропы считаем в Карпатских горах. И с вьюжного неба суровою карою на голову недругам валимся мы. В селеньях встречают нас женщины старые, седые от горя и долгой зимы… Наверно, родились мы с крепкими нервами: под бомбами пишем на родину: «…Жди!» А следом встают обелиски фанерные, и тысячи огненных вёрст впереди… Теперь бы спросили: «Европу-то помните?..» Глаза бы закрыл я, - а ну-ка, с пути! – и смог бы Европой, как ночью по комнате своей, не споткнувшись ни разу, пройти.
Ребячьи игры Есть упоение в бою… А. С. Пушкин
Я видел рядом смерть и смертны муки, я слышал сёл спалённых голоса, где трубы, как обугленные руки, молили о пощаде небеса. Я испытал и голод, и усталость, и боль, и страх у жизни на краю, и только упоения в бою за всю войну изведать не досталось. А шалуны – мальчишки и девчонки – затеяли войну среди двора, и от восторга светятся глазёнки – такая уж азартная игра! В их возрасте и я играл когда-то, и сердца взлёт испытывал порой. Но схожее с мальчишеской игрой на фронте не встречалось мне, солдату. И вот молю я небо: «Сделай милость – побереги подольше тишину, чтоб в жизни взрослой не война им снилась, а только игры детские в войну…»
Ассоль Глаза повыцвели от горя, поиссушила душу боль. У самого уреза моря – седая девушка Ассоль. Не дни, не месяцы, а годы внимая шуму волн, одна, и ждёт у моря не погоды, а ждёт любимого она. Десантный катер в злую полночь лихого мичмана умчал. А утром берег морем полным в тревоге девушку встречал. Она вдоль рейда взор вперяла, где свинцовели облака, и повторяла, повторяла родное имя моряка… Но даль молчит о нём, отважном, молчит угрюмо глубина… Лищь бескозырку тут однажды на берег кинула волна.
Военным санитаркам Для многих жизнь – подарком ценой в другую жизнь. Девчонкам-санитаркам, товарищ, поклонись. Они в огонь бросались и гибли в том огне. Спасали – не спасались, - так было на войне. Но годы те отстали, струя вечерний свет. Живые жить устали от болестей, от лет. Всё чаще ветераны за помощью – к врачам: ненастье чуют раны и ноют по ночам. Всё глуше, глуше марши Походные гремят… На сколько ж лет мы старше схороненных ребят?.. Но с нами что-то стало – не те мы нынче, нет, и ненависть пропала к врагу военных лет. Наверно, так и надо, наверно, мудрость в том, что злость нужна солдатам в бою за отчий дом… На сколько ж лет мы старше схороненных сестёр? Девчонки-санитарки нам снятся до сих пор.
*** …Наступил конец великой изо всех великих войн, и домой, хлебнувши лиха, возвратились, кто – живой. Как их долго семьи ждали! Дождались – и прочь беда. На груди горят медали за чужие города. Города! Те были взяты, эти – освобождены. Но за те и эти – свято проливали кровь солдаты – меньшей не было цены… (Отрывок из поэмы «Несмешная история»)
Составитель Тамара Желтухина, главный библиограф Ставропольской краевой детской библиотеки им. А. Е. Екимцева
Газета "Экстра" начинает новую рубрику, посвященную Дню Победы. Героем первого выпуска стал замечательный ставропольский поэт Александр Екимцев.
Благодарим за помощь библиотеку, носящую его имя.
«Боль остра, как остры обелиски…» Замечательный детский поэт Александр Ефимович Екимцев по праву считается ставропольским автором. Однако его родина – Брянская область. Будущий поэт родился 30 августа 1929 г. в селе Первые Акуличи Клетнянского района. Первые стихотворения Александр Екимцев опубликовал в 1956 г. в журнале «Крестьянка». В 1962 г. появилась большая подборка его стихов в детском журнале «Мурзилка». После окончания Московского института культуры в 1960 г. А. Е. Екимцев был направлен на работу в Ставрополь. Здесь началась его настоящая творческая жизнь. В 1962 г. вышла в свет первая книга поэта «Десять добрых тропок», получившая огромное количество положительных отзывов. Всё это определило его судьбу как детского писателя. В дальнейшем ставропольское книжное издательство выпустило ряд его поэтических сборников: «А мы реку встречали» (1964), «Деревушка на сосне» (1965), «Ехал дождик на коне» (1967), «Светло в России от берёз» (1967), «Дедушка туман» (1971), «Что творится за лесами» (1971), «Полёт багряного листа» (1979) и др. В 1967 г. А. Е. Екимцев был принят в Союз писателей СССР. За 30 лет творческой работы Александра Ефимовича вышло 29 поэтических сборников, изданных в Москве и Ставрополе, 25 из них – для детей. Александр Ефимович умер в Ставрополе 15 апреля 1992 г. Так сложилось, что детство Саши Екимцева совпало с годами Великой Отечественной войны. В силу возраста он не был призван в армию. Ему даже не пришлось убегать на фронт, как это делали многие мальчишки, потому что фронт проходил под окнами его родного дома. Насколько мог Саша принимал участие в борьбе с фашистами: прятал партизан, носил им еду. А однажды он поджёг два стога сена, предназначавшегося для немецких лошадей. За это фашисты собирались наказать всех жителей деревни, и Александр решил признаться в своём поступке. Избежать жестокой расправы ему удалось лишь благодаря партизанам, которые вовремя пришли на помощь жителям села. Впоследствии Александр Ефимович вспоминал о том времени: «… Война. Видел я её десятилетним мальчонкой… До сих пор перед глазами горящие сёла…, полыхающий Брянский лес, мечущийся по поляне раненый лосёнок. Помнятся солдаты и партизаны, идущие в бой защищать и наш старый тополь, и мальчишеский смех…, и свет пионерских костров. Помню отступающих, бегущих фашистов…» Александр Екимцев написал ряд стихотворений и три поэмы на военную тему: «Брянский лес» (1970), которая воссоздает картины борьбы партизан с фашистами; «Фронт над облаками» (1975), посвящённая защитникам Кавказа; «В самый первый день войны» (1984), в которой рассказывается о подвиге города-крепости Бреста. Основной мыслью этих произведений является то, что война невозможна без страданий. И страдают не только взрослые, но и маленькие дети, и невинные животные, деревья, цветы... Однако и природа, и дети воюют с врагом, - и в этом залог вечной памяти о жестоком и героическом времени. Школа Лишь в ноябре пошли мы в школу, Я это помню, как сейчас. А в школе пусто, в школе голо, Забрался ветер в каждый класс. И в самый первый день, вначале, Войдя в мальчишеский азарт, Мы парты делать помогали, Вернее, что-то вроде парт. Ныл ветер между сучьев голых, Задетых минами берёз. Недалеко от нашей школы Фронт вроде бы к земле примёрз. Нет книг, чернил, бумаги тоже… Невдалеке гремят бои. Но выход находили всё же Мальчишки, сверстники мои. Им выдумка не изменила, На поиск каждый смело шёл: Вот кто-то выдумал чернила, Он их из сажи изобрёл. В соседнем классе некий мальчик – Так это было иль не так – На бересте решал задачи, На бересте писал диктант. И помню вовсе я не смутно, Хотя прошло немало лет, Что наш учитель почему-то Носил с собою пистолет. Потом под грохот канонады, Что удалялась – нам в тиши, Всем выдавали, как награды, Тетради и карандаши. Как мы от счастья трепетали – Нам не забыть того вовек. И как учебник выдавали Один – на десять человек!
Баллада о фотографии Я бежал и бежал к лесниковой хатёнке, Оставляя на росных тропинках следы. У оврага, у миной сражённой сосёнки Я услышал: «Во-ды! Помоги-те! Во-ды!» Понапрасну, должно, куковала кукушка: Он лежал под осиною еле дыша. Я кепчонкою воду таскал из речушки И поил я его, как поят малыша. Бой стихал вдалеке. А ему было плохо. Он метался, он знал, что ему уж не встать. Фотографию матери голосом тихим Он меня попросил из планшетки достать. Он лежал на спине под столетней осиной. Меж ветвей полыхала небес глубина. Как увидела женщина милого сына - Появилась в её волосах седина. Чтобы сына могла она видеть получше – Фотографию я прикрепил на сосне. И осталась она в чаще леса дремучей, В чаще синего леса на синей Десне. И сегодня она за полями, за балками. В Брянском древнем лесу, как в далёком году, Всё глядит и глядит на лесные фиалки, На упавшую в эти фиалки звезду. Песня старого фронтовика Мои друзья Уходят вглубь веков, Им долго машет каждая калина. Всё меньше, меньше нас, Фронтовиков, Прошедших путь От Волги до Берлина. Всё меньше нас, Всё меньше нас, о ком Слагают люди и стихи и песни. Кто тыщи вёрст В дыму войны – ползком, Чтоб во весь рост потом – До поднебесья. Встал на века, Не на какой-то миг, Встал для того – Назад ни шагу чтобы… И, отряхнув осколки С плеч своих, Взглянул спокойно он В глаза Европы.
Раздумье о времени (отрывок) И этот лес, и эти воды Нет-нет да и подскажут мне: Сложи недожитые годы Всех, храбро павших на войне. Сложу, волнуясь, годы эти – Охватит сердце боль и грусть: Недожиты тысячелетья Твоими сыновьями, Русь!..
*** С тёплым-тёплым вешним ветром, С говорливою листвой Созывает День Победы На священный праздник свой Тех, кто в битве самой грозной Дело ратное вершил, - Всех солдат и всех матросов, И сержантов, и старшин, Офицеров закалённых, Что в распутицу, в снега Взводы, роты, батальоны Поднимали на врага, И испытанных, бывалых, Стойких духом и лихих Адмиралов, генералов, Славных маршалов своих, Отстоявших полпланеты, Каждый стебель на корню. …И приходит День Победы С ними к Вечному огню… (Отрывок из поэмы «В самый первый день войны»)
Составитель Тамара Желтухина, главный библиограф Ставропольской краевой детской библиотеки им. А. Е. Екимцева
30 марта в Ставрополе в третий раз откроется семейный фестиваль «Домашний очаг». Ставропольцев и гостей города ждут три дня насыщенной и интересной программы, в которую войдет множество разделов: семейная гостиная, сувенирный дом, детский мир, красота, здоровье, спорт и отдых, идеи для дома, кулинария, дизайн и интерьер, домашний ресторан и другие.
На фестивале «Домашний очаг» пройдет круглый стол «Женщина: карьера или семья?», родительский лекторий, необычные мастер-классы, турнир интеллектуальных игр (шашки, шахматы). На фестивале можно будет попасть на эксклюзивную дегустацию вина и сыра, полезно провести день с агентством HeadHunter, поучаствовать в общегородской акции «День талантливых семей», спланировать будущее поступление в вуз и скорректировать планы на отпуск, получив максимум полезной информации, и даже выиграть призы. В праздник смеха в рамках фестиваля пройдет эксклюзивная школа юниор-лиги КВН. Вся программа фестиваля выстроена таким образом, чтобы показать возможности здорового образа жизни, активного семейного досуга, а также продемонстрировать широкий спектр отечественных производителей товаров и услуг. «Домашний очаг» приютит гостей под крышей выставочного центра «Ставрополье» (район Верхнего рынка) — удобном месте в центральной части города. Фестиваль в третий раз организует Южная Гильдия пекарей, кондитеров, индустрии гостеприимства (ЮГПИК) совместно с РОСПиК при поддержке правительства края. Полная программа фестиваля - в афише на портале «Ставрополь-Поиск».
В День здоровья, 8 апреля, в Ставрополе все желающие смогут пробежаться для пользы тела и хорошего настроения. Место встречи - парк Победы.
Это будет уже третий ежегодный пробег «Весенний Ставрополь», в котором принимают участие легкоатлеты-любители и даже, при желании, профи. Единственное ограничение – пробег организован для горожан старше 14 лет. Попробовать свои силы можно на пяти- и десятикилометровой дистанциях. Организатор пробега - клуб любителей бега «Регион 26», при поддержке городского комитета по физической культуре и спорту. Для участия в пробеге надо зарегистрироваться на сайте клуба www.klb26.ru
24 марта в Ставропольском государственном музее-заповеднике имени Прозрителева и Праве открывается выставка «Я бы хотела жить с вами в маленьком городе». Посвящена она 125-летию со дня рождения Марины Цветаевой.
Выставка повествует о жизни и творчестве поэтессы. На ней более подробно представлен елабужский период жизни Цветаевой — эвакуация, пребывание в доме семьи Бродельщиковых, поездка в Чистополь, трагическая гибель. Посетители смогут познакомиться с дневниковыми записями сына поэтессы Георгия Эфрона, с письмами Цветаевой, а также воспоминаниями жителей Елабуги. Выставка дополнена материалами Вашингтонского музея русской поэзии и музыки Юлия Зыслина. В рамках экспозиции также запланирована мини-выставка каллиграфии художника Елены Дербиловой и проект «Окрыления Марины Цветаевой», демонстрирующий цитаты поэтессы в оригинале и на немецком языке. Работать выставка будет до 4 июня.
До конца года в общественном транспорте Ставрополя появится возможность платить за проезд банковской картой. В апреле начнется внедрение нового оборудования в троллейбусах, о чем уже есть договоренность с руководством троллейбусного предприятия.
Эту информацию подтверждает и управляющий отделением Сбербанка в Ставрополе Роман Романенко, который уточняет, что пока частные перевозчики не будут принимать безналичную оплату за проезд. На данный момент обсуждаются детали, но принципиальное решение о возможности оплаты за проезд банковской картой принято.
К 72-летней годовщине Великой Победы Стена памяти пополнится новыми фотографиями фронтовиков. Принять участие в проекте «Помним! Гордимся!» и принести фотографии своих родственников, участвовавших в защите Отечества, может каждый желающий.
На данный момент электронная база фронтовиков и тружеников тыла насчитывает более десяти тысяч фотографий. В прошлом году на ней также были размещены фото погибших воинов-афганцев и участников других локальных конфликтов. Фотографии будут приниматься до 23 апреля в музее Великой Отечественной войны «Память» по адресу: улица Шаумяна, 45/1. Дополнительную информацию можно получить по телефонам 29-60-92 и 26-01-15. Фотографии погибших воинов-интернационалистов принимаются в общественной организации ветеранов боевых действий по адресу: проспект Октябрьской революции, 49. Телефоны для справок: 24-39-81, 24-39-82 и 75-05-64.
.jpg)
.jpg)
.jpg)
